Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова 2024, т. 124, №3, вып. 2, с. 5–11
https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325
S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry 2024, vol. 124, no. 3, issue 2, pp. 5–11
https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325
https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325
S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry 2024, vol. 124, no. 3, issue 2, pp. 5–11
https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325
Ишемический инсульт у мужчин 18—50 лет
© Н.А. ПИЗОВ, Н.С. БАРАНОВА
ФГБОУ ВО «Ярославский государственный медицинский университет» Минздрава России, Ярославль, Россия
Резюме
Цель исследования. Оценить основные модифицируемые факторы риска развития ишемического инсульта (ИИ) и особенности течения при атеротромботическом, кардиоэмболическом и лакунарном подтипа х у мужчин в возрасте 18—50 лет.
Материал и методы. В исследование были включены 125 мужчин (средний возраст 42,6±5,3 года), поступивших в Сосудистый центр в период до пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19) и выживших в течение первых 30 дней после ИИ. Систематически собиралась информация о фоновых характеристиках пациентов, традиционных сосудистых факторах риска и факторах риска, связанных с образом жизни. Проводились нейровизуализационное, ультразвуковое и лабораторные обследования.
Результаты. Атеротромботический подтип ИИ был выявлен у 60 пациентов, лакунарный — у 46, кардиоэмболический — у 19. В группе в целом основные факторы риска включали артериальную гипертензию (83,2%), дислипидемию (50,4%), курение (67,2%), употребление алкоголя (29,6%), ожирение (16,8%), нарушение ритма сердца (12%) и сахарный диабет (8%).
Заключение. Проведенное нами исследование мужчин в возрасте 18—50 лет с четко определенными атеротромботическим, лакунарным и кардиоэмболическим подтипами ИИ выявило основные факторы риска, частота которых различалась в зависимости от подтипа инсульта и возраста пациентов.
Ключевые слова: мужчины, молодой возраст, атеротромботический подтип, лакунарный подтип, кардиоэмболический подтип, факторы риска.
Информация об авторах:
Пизов Н.А. — https://orcid.org/0000-0002-3009-3020
Баранова Н.С. — https://orcid.org/0000-0003-1745-5354
Автор, ответственный за переписку: Пизов Н.А. — e-mail: pizov.n.a@gmail.com
Как цитировать:
Пизов Н.А., Баранова Н.С. Ишемический инсульт у мужчин 18—50 лет . Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2024;124(3 вып. 2):5–11. https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325
ФГБОУ ВО «Ярославский государственный медицинский университет» Минздрава России, Ярославль, Россия
Резюме
Цель исследования. Оценить основные модифицируемые факторы риска развития ишемического инсульта (ИИ) и особенности течения при атеротромботическом, кардиоэмболическом и лакунарном подтипа х у мужчин в возрасте 18—50 лет.
Материал и методы. В исследование были включены 125 мужчин (средний возраст 42,6±5,3 года), поступивших в Сосудистый центр в период до пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19) и выживших в течение первых 30 дней после ИИ. Систематически собиралась информация о фоновых характеристиках пациентов, традиционных сосудистых факторах риска и факторах риска, связанных с образом жизни. Проводились нейровизуализационное, ультразвуковое и лабораторные обследования.
Результаты. Атеротромботический подтип ИИ был выявлен у 60 пациентов, лакунарный — у 46, кардиоэмболический — у 19. В группе в целом основные факторы риска включали артериальную гипертензию (83,2%), дислипидемию (50,4%), курение (67,2%), употребление алкоголя (29,6%), ожирение (16,8%), нарушение ритма сердца (12%) и сахарный диабет (8%).
Заключение. Проведенное нами исследование мужчин в возрасте 18—50 лет с четко определенными атеротромботическим, лакунарным и кардиоэмболическим подтипами ИИ выявило основные факторы риска, частота которых различалась в зависимости от подтипа инсульта и возраста пациентов.
Ключевые слова: мужчины, молодой возраст, атеротромботический подтип, лакунарный подтип, кардиоэмболический подтип, факторы риска.
Информация об авторах:
Пизов Н.А. — https://orcid.org/0000-0002-3009-3020
Баранова Н.С. — https://orcid.org/0000-0003-1745-5354
Автор, ответственный за переписку: Пизов Н.А. — e-mail: pizov.n.a@gmail.com
Как цитировать:
Пизов Н.А., Баранова Н.С. Ишемический инсульт у мужчин 18—50 лет . Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2024;124(3 вып. 2):5–11. https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325
Ischemic stroke in men 18—50 years of age
© N.A. PIZOV, N.S. BARANOVA
Yaroslavl State Medical University , Yaroslavl, Russia
Abstract
Objective. To evaluate the main modifiable risk factors for ischemic stroke (IS) and features of the course in atherothrombotic, cardioembolic, and lacunar subtypes of IS in men aged 18—50 years,
Material and methods. The study included 125 men (the mean age was 42.6±5.3 years) who were admitted to the Vascular department before the COVID-19 pandemic and survived for the first 30 days after IS. Information on patients’ baseline characteristics, traditional vascular risk factors, and lifestyle risk factors was systematically collected. Neuroimaging, ultrasound and laboratory tests were performed.
Results. Atherothrombotic subtype was identified in 60 patients, lacunar subtype in 46 patients and cardioembolic subtype in 19 patients. In the group as a whole, major risk factors included arterial hypertension (83.2%), dyslipidemia (50.4%), smoking (67.2%), alcohol consumption (29.6%), obesity (16.8%), heart rhythm disorders (12%), and diabetes mellitus (8%).
Conclusion. The study revealed the main risk factors, the frequency of which differed depending on the stroke subtype and the age of the patients.
Keywords: men, young age, atherothrombotic subtype, lacunar subtype, cardioembolic subtype, risk factors.
Information about the authors:
Pizov N.A. — https://orcid.org/0000-0002-3009-3020
Baranova N.S. — https://orcid.org/0000-0003-1745-5354
Corresponding author: Pizov N.A. — e-mail: pizov.n.a@gmail.com
To cite this article:
Pizov NA, Baranova NS. Ischemic stroke in men 18—50 years of age . S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry = Zhurnal nevrologii i psikhiatrii imeni S.S. Korsakova. 2024;124(3 vyp 2):5–11. (In Russ.). https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325
Yaroslavl State Medical University , Yaroslavl, Russia
Abstract
Objective. To evaluate the main modifiable risk factors for ischemic stroke (IS) and features of the course in atherothrombotic, cardioembolic, and lacunar subtypes of IS in men aged 18—50 years,
Material and methods. The study included 125 men (the mean age was 42.6±5.3 years) who were admitted to the Vascular department before the COVID-19 pandemic and survived for the first 30 days after IS. Information on patients’ baseline characteristics, traditional vascular risk factors, and lifestyle risk factors was systematically collected. Neuroimaging, ultrasound and laboratory tests were performed.
Results. Atherothrombotic subtype was identified in 60 patients, lacunar subtype in 46 patients and cardioembolic subtype in 19 patients. In the group as a whole, major risk factors included arterial hypertension (83.2%), dyslipidemia (50.4%), smoking (67.2%), alcohol consumption (29.6%), obesity (16.8%), heart rhythm disorders (12%), and diabetes mellitus (8%).
Conclusion. The study revealed the main risk factors, the frequency of which differed depending on the stroke subtype and the age of the patients.
Keywords: men, young age, atherothrombotic subtype, lacunar subtype, cardioembolic subtype, risk factors.
Information about the authors:
Pizov N.A. — https://orcid.org/0000-0002-3009-3020
Baranova N.S. — https://orcid.org/0000-0003-1745-5354
Corresponding author: Pizov N.A. — e-mail: pizov.n.a@gmail.com
To cite this article:
Pizov NA, Baranova NS. Ischemic stroke in men 18—50 years of age . S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry = Zhurnal nevrologii i psikhiatrii imeni S.S. Korsakova. 2024;124(3 vyp 2):5–11. (In Russ.). https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325
Инсульт является второй по значимости причинойьсмерти у людей в возрасте старше 60 лет и пятой — в возрасте от 15 до 59 лет, согласно исследованию глобально бремени болезней Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) [1]. Возрастной порог молодого возраста, по данным ранее опубликованных исследований и реестров, обычно определяют как менее 45 или 49 лет [2].
Заболеваемость ишемическим инсультом (ИИ) у молодых людей растет во всем мире в течение последних 2—3 десятилетий. По данным Датского национального регистра пациентов, частота первых госпитализаций по поводу ИИ и транзиторной ишемической атаки (ТИА) у молодых существенно возросла с середины 1990-х годов, в то время как частота госпитализаций по поводу внутримозгового кровоизлияния (ВМК) и субарахноидального кровоизлияния (САК) оставалась стабильной в течение всего периода исследования [3]. Доля первого инсульта у молодых варьирует в разных странах и составляет от <5 до 20% от всех инсультов [4—6]. По данным системати зированного обзора 29 исследований с участием 3589 пациентов в возрасте до 45 лет с первым инсультом, доля ИИ варьировала от 21,0 до 77,9%, ВМК — от 3,7 до 38,5%, а САК — от 9,6 до 55,4% [7].
Большая часть источников указывает на то, что традиционные факторы риска, такие как артериальная гипертензия (АГ), сахарный диабет (СД) и дислипидемия, попрежнему являются наиболее распространенными факторами , причем АГ имеет наибольшую частоту. Другие факторы риска, характерные для молодых людей, включают курение, чрезмерное употребление алкоголя, употребление наркотических веществ, мигрень и др. [8, 9]. Быстрая идентификация причин и факторов риска ИИ у молодых людей является ключом к оптимизации лечения и предотвращению рецидива. Тем не менее в 1/3 всех случаев ИИ в молодом возрасте причина не выявляется даже после тщательного клинического обследования [10, 11].
По данным многих исследований, отмечены различия в факторах риска, течении и причинах инсультов у мужчин и женщин [12]. Проведенные в Западной Европе исследования выявили, что у мужчин заболеваемость инсультом примерно на 30% выше, чем у женщин, а для ИИ это превышение составило 45% [13].
Цель исследования — оценить основные модифицируемые факторы риска развития ИИ и особенности его течения при атеротромботическом, кардиоэмболическом и лакунарном подтипах у мужчин в возрасте 18—50 лет.
Заболеваемость ишемическим инсультом (ИИ) у молодых людей растет во всем мире в течение последних 2—3 десятилетий. По данным Датского национального регистра пациентов, частота первых госпитализаций по поводу ИИ и транзиторной ишемической атаки (ТИА) у молодых существенно возросла с середины 1990-х годов, в то время как частота госпитализаций по поводу внутримозгового кровоизлияния (ВМК) и субарахноидального кровоизлияния (САК) оставалась стабильной в течение всего периода исследования [3]. Доля первого инсульта у молодых варьирует в разных странах и составляет от <5 до 20% от всех инсультов [4—6]. По данным системати зированного обзора 29 исследований с участием 3589 пациентов в возрасте до 45 лет с первым инсультом, доля ИИ варьировала от 21,0 до 77,9%, ВМК — от 3,7 до 38,5%, а САК — от 9,6 до 55,4% [7].
Большая часть источников указывает на то, что традиционные факторы риска, такие как артериальная гипертензия (АГ), сахарный диабет (СД) и дислипидемия, попрежнему являются наиболее распространенными факторами , причем АГ имеет наибольшую частоту. Другие факторы риска, характерные для молодых людей, включают курение, чрезмерное употребление алкоголя, употребление наркотических веществ, мигрень и др. [8, 9]. Быстрая идентификация причин и факторов риска ИИ у молодых людей является ключом к оптимизации лечения и предотвращению рецидива. Тем не менее в 1/3 всех случаев ИИ в молодом возрасте причина не выявляется даже после тщательного клинического обследования [10, 11].
По данным многих исследований, отмечены различия в факторах риска, течении и причинах инсультов у мужчин и женщин [12]. Проведенные в Западной Европе исследования выявили, что у мужчин заболеваемость инсультом примерно на 30% выше, чем у женщин, а для ИИ это превышение составило 45% [13].
Цель исследования — оценить основные модифицируемые факторы риска развития ИИ и особенности его течения при атеротромботическом, кардиоэмболическом и лакунарном подтипах у мужчин в возрасте 18—50 лет.
Материал и методы
В исследование были включены 125 мужчин, поступивших в Сосудистый центр в период до пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19) и выживших в течение первых 30 дней после первичного или повторного ИИ.
Критерии включения: мужчины в возрасте 18—50 лет, поступившие в Сосудистый центр с диагнозом «острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК) по ишемическому типу», подтип которого на основании проведеных исследований соответствовал атеротромботическому (АТИ), кардиоэмболическому (КЭ) или лакунарному (ЛИ) .
Критерии невключения: наличие у пациентов ИИ с другой уточненной этиологией, неустановленная причина ИИ, а также пациенты с двумя потенциальными причинами инсульта и более (неуточненный патогенетический подтип ИИ).
С обиралась информация о фоновых характеристиках пациентов, включая демографические данные, инсульт или инфаркт в анамнезе, традиционные сосудистые факторы риска и факторы риска, связанные с образом жизни. Оценивались выраженность клинических симптомов и тяжесть инсульта по шкале инсульта Национальных институтов здоровья (NIHSS), по модифицированной шкале Рэнкина (mRS) и индексу мобильности Ривермид при поступлении и выписке [14—16], а также результаты нейровизуализации, лабораторных и кардиологических диагностических тестов.
К традиционным сосудистым факторам риска относятся АГ, СД и дислипидемия. Факторы риска, связанные с образом жизни, включали табакокурение, употребление алкоголя и ожирение. Определения факторов риска в данном исследовании были следующими: АГ (систолическое артериальное давление (САД) ≥140 мм рт.ст. или диастолическое артериальное давление (ДАД) ≥90 мм рт.ст. в хронической стадии или пред шествующее лечение антигипертензивными препаратами), СД (концентрация глюкозы в крови натощак ≥7,0 ммоль/л или пред шествующее лечение противодиабетическими препаратами), дислипидемия (в сыворотке крови натощак выявлялись уровни триглицеридов (ТГ) >1,7 ммоль/л и липопротеидов низкой плотности (ЛПНП) >3,4 ммоль/л или пред шествующее лечение препаратами, снижающими уровень холестерина), курение (предыдущее или текущее табакокурение ), употребление алкоголя (привычное употребление алкогольных напитков, в том числе накануне развития инсульта) и ожирение (индекс массы тела (ИМТ) ≥25) [8, 17].
Подтипы ИИ классифицировались на основании исследования ORG 10172 (TOAST). Система классификации TOAST включает пять категорий: атеросклероз крупных артерий, окклюзия мелких сосудов, кардиоэмболия, другой определенный и неопределенный патогенез [18].
Средний возраст составил 42,6±5,3 года (от 22 до 50 лет). Согласно социальному статусу, среди пациентов работающих было 90 (72%), неработающих без инвалидности — 30 (24%), инвалидов III группы — 3 (2,4%), инвалидов I и II групп — по 1 (0,8 и 0,8% соответственно). В группе в целом средний балл по шкале NIHSS на момент поступления составил 7,23±4,9, по модифицированной шкале Рэнкина (mRS) — 3,76±0,86 и по индексу мобильности Ривермид — 3,75±3,68. ОНМК развивались в бассейне левой (n=43; 34,4%) или правой (n=44; 35,2%) средней мозговой артерии (СМА), левой (n=4; 3,2%) или правой (n=3; 2,4%) передней мозговой артерии (ПМА), левой (n=13, 10,4%) или правой (n=6, 4,8%) задней мозговой артерии (ЗМА), в 9,6% (n=12) — в вертебрально-базилярной системе (ВБС).
Согласно критериям TOAST, с АТИ осмотрены 60 (48%) пациентов, с ЛИ — 46 (36,8%), с КЭ — 19 (19,2%). Основные характеристики пациентов с ИИ в зависимости от его подтипа представлены в табл. 1.
Исследование было проведено с соблюдением международных стандартов и биоэтических норм. Исследование одобрено локальным Этическим комитетом (ФГБОУ ВО ЯГМУ Минздрава России, протокол №26 от 11.10.18). Для всех пациентов было получено информированное согласие.
Статистический анализ проводился в программе IBM SPSS Statistics 27. Для качественных переменных были рассчитаны абсолютные (n) и относительные (%) частоты. Описательная статистика представлена средним значением и стандартным отклонением (M±SD).
Критерии включения: мужчины в возрасте 18—50 лет, поступившие в Сосудистый центр с диагнозом «острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК) по ишемическому типу», подтип которого на основании проведеных исследований соответствовал атеротромботическому (АТИ), кардиоэмболическому (КЭ) или лакунарному (ЛИ) .
Критерии невключения: наличие у пациентов ИИ с другой уточненной этиологией, неустановленная причина ИИ, а также пациенты с двумя потенциальными причинами инсульта и более (неуточненный патогенетический подтип ИИ).
С обиралась информация о фоновых характеристиках пациентов, включая демографические данные, инсульт или инфаркт в анамнезе, традиционные сосудистые факторы риска и факторы риска, связанные с образом жизни. Оценивались выраженность клинических симптомов и тяжесть инсульта по шкале инсульта Национальных институтов здоровья (NIHSS), по модифицированной шкале Рэнкина (mRS) и индексу мобильности Ривермид при поступлении и выписке [14—16], а также результаты нейровизуализации, лабораторных и кардиологических диагностических тестов.
К традиционным сосудистым факторам риска относятся АГ, СД и дислипидемия. Факторы риска, связанные с образом жизни, включали табакокурение, употребление алкоголя и ожирение. Определения факторов риска в данном исследовании были следующими: АГ (систолическое артериальное давление (САД) ≥140 мм рт.ст. или диастолическое артериальное давление (ДАД) ≥90 мм рт.ст. в хронической стадии или пред шествующее лечение антигипертензивными препаратами), СД (концентрация глюкозы в крови натощак ≥7,0 ммоль/л или пред шествующее лечение противодиабетическими препаратами), дислипидемия (в сыворотке крови натощак выявлялись уровни триглицеридов (ТГ) >1,7 ммоль/л и липопротеидов низкой плотности (ЛПНП) >3,4 ммоль/л или пред шествующее лечение препаратами, снижающими уровень холестерина), курение (предыдущее или текущее табакокурение ), употребление алкоголя (привычное употребление алкогольных напитков, в том числе накануне развития инсульта) и ожирение (индекс массы тела (ИМТ) ≥25) [8, 17].
Подтипы ИИ классифицировались на основании исследования ORG 10172 (TOAST). Система классификации TOAST включает пять категорий: атеросклероз крупных артерий, окклюзия мелких сосудов, кардиоэмболия, другой определенный и неопределенный патогенез [18].
Средний возраст составил 42,6±5,3 года (от 22 до 50 лет). Согласно социальному статусу, среди пациентов работающих было 90 (72%), неработающих без инвалидности — 30 (24%), инвалидов III группы — 3 (2,4%), инвалидов I и II групп — по 1 (0,8 и 0,8% соответственно). В группе в целом средний балл по шкале NIHSS на момент поступления составил 7,23±4,9, по модифицированной шкале Рэнкина (mRS) — 3,76±0,86 и по индексу мобильности Ривермид — 3,75±3,68. ОНМК развивались в бассейне левой (n=43; 34,4%) или правой (n=44; 35,2%) средней мозговой артерии (СМА), левой (n=4; 3,2%) или правой (n=3; 2,4%) передней мозговой артерии (ПМА), левой (n=13, 10,4%) или правой (n=6, 4,8%) задней мозговой артерии (ЗМА), в 9,6% (n=12) — в вертебрально-базилярной системе (ВБС).
Согласно критериям TOAST, с АТИ осмотрены 60 (48%) пациентов, с ЛИ — 46 (36,8%), с КЭ — 19 (19,2%). Основные характеристики пациентов с ИИ в зависимости от его подтипа представлены в табл. 1.
Исследование было проведено с соблюдением международных стандартов и биоэтических норм. Исследование одобрено локальным Этическим комитетом (ФГБОУ ВО ЯГМУ Минздрава России, протокол №26 от 11.10.18). Для всех пациентов было получено информированное согласие.
Статистический анализ проводился в программе IBM SPSS Statistics 27. Для качественных переменных были рассчитаны абсолютные (n) и относительные (%) частоты. Описательная статистика представлена средним значением и стандартным отклонением (M±SD).
Результаты
В группе (n=125) у мужчин с различными подтипами ИИ выявлялись следующие основные факторы риска: АГ — у 104 (83,2% ) пациентов, дислипидемия — у 63 (50,4%), СД — у 10 (8%), курение — у 84 (67,2%), употребление алкоголя — у 37 (29,6%), ожирение — у 21(16,8%), нарушение ритма сердца (НРС) — у 15 (12%). В данной группе указания на перенесенный ранее инсульт отмечались у 21 (16,8%) пациен та, на ранее перенесенный острый инфаркт миокарда (ОИМ) — у 13 (10,4%). Основные факторы риска при различных подтипах ИИ представлены в табл. 2.
При проведении ультразвукового исследования (УЗИ) магистральных артерий головы (МАГ) в группе в целом атеросклеротические бляшки определялись у 82 (65,6%) пациентов. Толщина комплекса интимамедиа (КИМ) сонной артерии составила справа 1,05±0,2 мм и слева 1,03±0,24 мм. По данным ЭХО-кардиоскопии, уплотне-ние стенок аорты наблюдалось у 99 (79,2%) пациентов, аортального клапана (АК) — у 97 (77,6%), митрального клапана (МК) — у 95 (76%). Данные УЗИ МАГ и сердца у мужчин 18—50 лет в зависимости от подтипа ИИ представлены в табл. 3.
В группе при поступлении проводились КТ/МРТ головного мозга, по результатам которых острое очаговое поражение различной локализации и различных размеров определялось у всех обследованных. Результаты нейровизуализации головного мозга у мужчин 18—50 лет с различными подтипами ИИ представлены в табл. 4.
Частота встречаемости различных факторов риска так-же была оценена в зависимости от возраста пациентов (18—30, 31—40 и 41—50 лет), независимо от подтипа ИИ (табл. 5).
В возрасте 18—30 лет тольк о у 3 пациент ов основными факторами риска являлись АГ и курение. У всех этих пациентов развился ЛИ. С увеличением возраста пациентов наблюдалось нарастание таких факторов риска, как СД, дислипидемия, ожирение, НРС и указания на перенесенные ранее ОНМК и/или ОИМ.
При проведении ультразвукового исследования (УЗИ) магистральных артерий головы (МАГ) в группе в целом атеросклеротические бляшки определялись у 82 (65,6%) пациентов. Толщина комплекса интимамедиа (КИМ) сонной артерии составила справа 1,05±0,2 мм и слева 1,03±0,24 мм. По данным ЭХО-кардиоскопии, уплотне-ние стенок аорты наблюдалось у 99 (79,2%) пациентов, аортального клапана (АК) — у 97 (77,6%), митрального клапана (МК) — у 95 (76%). Данные УЗИ МАГ и сердца у мужчин 18—50 лет в зависимости от подтипа ИИ представлены в табл. 3.
В группе при поступлении проводились КТ/МРТ головного мозга, по результатам которых острое очаговое поражение различной локализации и различных размеров определялось у всех обследованных. Результаты нейровизуализации головного мозга у мужчин 18—50 лет с различными подтипами ИИ представлены в табл. 4.
Частота встречаемости различных факторов риска так-же была оценена в зависимости от возраста пациентов (18—30, 31—40 и 41—50 лет), независимо от подтипа ИИ (табл. 5).
В возрасте 18—30 лет тольк о у 3 пациент ов основными факторами риска являлись АГ и курение. У всех этих пациентов развился ЛИ. С увеличением возраста пациентов наблюдалось нарастание таких факторов риска, как СД, дислипидемия, ожирение, НРС и указания на перенесенные ранее ОНМК и/или ОИМ.
Обсуждение
ИИ у молодых встречается гораздо реже, чем у пожилых, однако основной патогенез и факторы риска более разнообразны. В то же время недавние исследования, проведенные как в США, так и в Европе у молодых пациентов с ИИ, показали увеличение традиционных факторов риска инсульта, которые обычно распространены среди пожилых людей (АГ, дислипидемия, СД, курение и ожирение) [19]. У молодых людей с ИИ наблюдается растущая распространенность коморбидных традиционных факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) в первую очередь АГ, дислипидемии, СД, курения и ожирения [19].
АГ является основным распространенным хроническим заболеванием, поражающим более 30% взрослых в возрасте старше 25 лет во всем мире [20]. В ряде исследований отмечено, что АГ значительно чаще встречается у мужчин, чем у женщин [21]. АГ связана со всеми подтипами ИИ, будь то КЭ, связанный с фибрилляцией предсердий (ФП) [22], АТИ [23] или ЛИ [24]. Схожие результаты были получены нами: АГ выявлялась в 75% случаев при АТИ, в 97,8% — при ЛИ и в 73,7% — при КЭ. Обеспечение профилактики АГ у молодых будет способствовать снижению заболеваемости ССЗ [25].
Дислипидемия также является важным фактором риска инсультов из-за атеросклероза экстракраниальных и внутри-черепных сосудов [26]. У 1008 молодых пациентов с инсультом в Финляндии наиболее распространенным сосудистым фактором риска была дислипидемия (60%) [27]. По данным S. Poisson и соавт. [28], атеросклеротическое поражение МАГ было предполагаемой этиологией в 0% случаев в возрастной группе до 9 лет, в 1,4% — от 10 до 19 лет, в 8,5% — от 20 до 29 лет, в 21,5% — от 30 до 39 лет, в 42,5% — от 40 до 49 лет [28]. Среди исследуемых пациентов наличие дислипидемии было отмечено у 1/2 (50,4%), в том числе в 60% случаев у мужчин с АТИ, в 41,3 и 42,1% — с ЛИ и КЭ соответственно, и частота встречаемости дислипидемии нарастала с возрастом пациентов (33% — в 18—30 лет, 40% — в 31—40 лет и 54,3% — в 41—50 лет).
Стандартизированная по возрасту распространенность ожирения увеличилась с 65% в 1999—2000 гг. до 73% в 2013—2014 гг. среди лиц в возрасте 18—39 лет, с 51 до 57% —40—59 лет, с 35 до 42% — ≥60 лет [29]. Показано, что увеличение И МТ у лиц молодого и среднего возраста было в значительной степени связано с повышенным риском ИИ [30]. A. Mitchell и соавт. [31] обнаружили, что ожирение в значительной степени связано с повышенным риском ИИ среди молодых людей в возрасте от 15 до 49 лет. Среди наших пациентов ожирение выявлялось в 16,8% случаев у лиц старше 31 года и преобладало у пациентов с АТИ (23,3%).
ФП является наиболее распространенным НРС, от которого страдают более 33 млн человек во всем мире. Это одна из основных причин ССЗ и смертности во всем мире [32]. Несмотря на меньшую распространенность у молодых людей, ФП и осложнения, связанные с ФП, по-прежнему связаны с неблагоприятными клиническими исходами, в том числе с инсультами [33, 34]. В нашей выборке НРС наблюдалось только у пациентов с КЭ, и его частота увеличивалась с возрастом пациентов (13,3% в возрасте 31—40 лет, 19,6% — 41—50 лет).
СД — широко распространенное хроническое заболевание, от которого, по оценкам, в 2015 г. во всем мире пострадали 415 млн человек, и, по прогнозам, к 2040 г. будут болеть 642 млн человек [35]. СД считается общепризнанным фактором риска цереброваскулярных заболеваний [35]. Исследования показали, что примерно 20—33% пациентов с ОНМК имеют СД [35, 36]. В нашем исследовании СД отмечался нечасто — только у 10 (8%) пациентов, встречаясь преимущественно в возрасте 41—50 лет.
Факторы риска, связанные с образом жизни, включая курение и/или употребление алкоголя, увеличивают риск инсульта. Исследование «Инсульт у молодых пациентов с болезнью Фабри» (SIFAP1) показало, что эпизодическое злоупотребление алкоголем и курение были наиболее важными факторами риска инсульта у взрослых в возрасте от 18 до 55 лет (средний — 48 лет) [37].
Лица молодого и среднего возраста являются основной популяцией курящих. Табакокурение , модифицируемый фактор риска развития ИИ, растет среди молодых [38, 39]. Курение среди молодых пациентов с ИИ выше, чем среди лиц того же возраста в общей популяции [38, 40]. Относительный риск инсульта, связанного с курением, оценивается в 2,9 для ИИ среди лиц в возрасте до 55 лет [40]. В нашем исследовании курение встречалось в 67,2% случаев, при этом распространенность курения нарастала с возрастом пациентов. Наиболее часто курильщики выявлялись среди пациентов с АТИ (71,7%), несколько реже — с ЛИ (67,4%), еще реже — с КЭ (52,6%). В настоящее время доказано, что курение связано с СД, высоким АД и повышенной частотой сердечных сокращений в поко е — состояниями, которые являются факторами риска инсульта [41]. Учитывая, что курение является модифицируемым фактором риска, представляются важными профилактические работы среди молодых людей по воздержанию от курения для предотвращения ИИ.
Установлено, что 2348 млрд (43% населени я планеты) человек в возрасте 15 лет и старше в настоящее время употребляют алкоголь, причем мужчины — примерно в 2 раза чаще, чем женщины (53,6%/32,3%) [42]. Употребление алкоголя также является фактором риска инсульта. Чем чаще потребление алкоголя, тем выше риск развития ИИ [43, 44]. Предполагается, что потребление алкоголя связано с инсультом через несколько механизмов, включая повышение АД, изменения уровня холестерина, снижение уровня фибриногена, изменение функции эндотелия, модуляцию воспаления и развитие ФП [45]. Связь между употреблением алкоголя и инсультом была установлена в различных метаанализах, основанных на исследованиях, охватывающих всю возрастную группу [46—48], но нет данных о пациентах молодого возраста. В нашем исследовании регулярное употребление алкоголя наблюдалось у 1/3 (29,6%) пациентов , чаще с КЭ (36,8%) и АТИ (35%).
АГ является основным распространенным хроническим заболеванием, поражающим более 30% взрослых в возрасте старше 25 лет во всем мире [20]. В ряде исследований отмечено, что АГ значительно чаще встречается у мужчин, чем у женщин [21]. АГ связана со всеми подтипами ИИ, будь то КЭ, связанный с фибрилляцией предсердий (ФП) [22], АТИ [23] или ЛИ [24]. Схожие результаты были получены нами: АГ выявлялась в 75% случаев при АТИ, в 97,8% — при ЛИ и в 73,7% — при КЭ. Обеспечение профилактики АГ у молодых будет способствовать снижению заболеваемости ССЗ [25].
Дислипидемия также является важным фактором риска инсультов из-за атеросклероза экстракраниальных и внутри-черепных сосудов [26]. У 1008 молодых пациентов с инсультом в Финляндии наиболее распространенным сосудистым фактором риска была дислипидемия (60%) [27]. По данным S. Poisson и соавт. [28], атеросклеротическое поражение МАГ было предполагаемой этиологией в 0% случаев в возрастной группе до 9 лет, в 1,4% — от 10 до 19 лет, в 8,5% — от 20 до 29 лет, в 21,5% — от 30 до 39 лет, в 42,5% — от 40 до 49 лет [28]. Среди исследуемых пациентов наличие дислипидемии было отмечено у 1/2 (50,4%), в том числе в 60% случаев у мужчин с АТИ, в 41,3 и 42,1% — с ЛИ и КЭ соответственно, и частота встречаемости дислипидемии нарастала с возрастом пациентов (33% — в 18—30 лет, 40% — в 31—40 лет и 54,3% — в 41—50 лет).
Стандартизированная по возрасту распространенность ожирения увеличилась с 65% в 1999—2000 гг. до 73% в 2013—2014 гг. среди лиц в возрасте 18—39 лет, с 51 до 57% —40—59 лет, с 35 до 42% — ≥60 лет [29]. Показано, что увеличение И МТ у лиц молодого и среднего возраста было в значительной степени связано с повышенным риском ИИ [30]. A. Mitchell и соавт. [31] обнаружили, что ожирение в значительной степени связано с повышенным риском ИИ среди молодых людей в возрасте от 15 до 49 лет. Среди наших пациентов ожирение выявлялось в 16,8% случаев у лиц старше 31 года и преобладало у пациентов с АТИ (23,3%).
ФП является наиболее распространенным НРС, от которого страдают более 33 млн человек во всем мире. Это одна из основных причин ССЗ и смертности во всем мире [32]. Несмотря на меньшую распространенность у молодых людей, ФП и осложнения, связанные с ФП, по-прежнему связаны с неблагоприятными клиническими исходами, в том числе с инсультами [33, 34]. В нашей выборке НРС наблюдалось только у пациентов с КЭ, и его частота увеличивалась с возрастом пациентов (13,3% в возрасте 31—40 лет, 19,6% — 41—50 лет).
СД — широко распространенное хроническое заболевание, от которого, по оценкам, в 2015 г. во всем мире пострадали 415 млн человек, и, по прогнозам, к 2040 г. будут болеть 642 млн человек [35]. СД считается общепризнанным фактором риска цереброваскулярных заболеваний [35]. Исследования показали, что примерно 20—33% пациентов с ОНМК имеют СД [35, 36]. В нашем исследовании СД отмечался нечасто — только у 10 (8%) пациентов, встречаясь преимущественно в возрасте 41—50 лет.
Факторы риска, связанные с образом жизни, включая курение и/или употребление алкоголя, увеличивают риск инсульта. Исследование «Инсульт у молодых пациентов с болезнью Фабри» (SIFAP1) показало, что эпизодическое злоупотребление алкоголем и курение были наиболее важными факторами риска инсульта у взрослых в возрасте от 18 до 55 лет (средний — 48 лет) [37].
Лица молодого и среднего возраста являются основной популяцией курящих. Табакокурение , модифицируемый фактор риска развития ИИ, растет среди молодых [38, 39]. Курение среди молодых пациентов с ИИ выше, чем среди лиц того же возраста в общей популяции [38, 40]. Относительный риск инсульта, связанного с курением, оценивается в 2,9 для ИИ среди лиц в возрасте до 55 лет [40]. В нашем исследовании курение встречалось в 67,2% случаев, при этом распространенность курения нарастала с возрастом пациентов. Наиболее часто курильщики выявлялись среди пациентов с АТИ (71,7%), несколько реже — с ЛИ (67,4%), еще реже — с КЭ (52,6%). В настоящее время доказано, что курение связано с СД, высоким АД и повышенной частотой сердечных сокращений в поко е — состояниями, которые являются факторами риска инсульта [41]. Учитывая, что курение является модифицируемым фактором риска, представляются важными профилактические работы среди молодых людей по воздержанию от курения для предотвращения ИИ.
Установлено, что 2348 млрд (43% населени я планеты) человек в возрасте 15 лет и старше в настоящее время употребляют алкоголь, причем мужчины — примерно в 2 раза чаще, чем женщины (53,6%/32,3%) [42]. Употребление алкоголя также является фактором риска инсульта. Чем чаще потребление алкоголя, тем выше риск развития ИИ [43, 44]. Предполагается, что потребление алкоголя связано с инсультом через несколько механизмов, включая повышение АД, изменения уровня холестерина, снижение уровня фибриногена, изменение функции эндотелия, модуляцию воспаления и развитие ФП [45]. Связь между употреблением алкоголя и инсультом была установлена в различных метаанализах, основанных на исследованиях, охватывающих всю возрастную группу [46—48], но нет данных о пациентах молодого возраста. В нашем исследовании регулярное употребление алкоголя наблюдалось у 1/3 (29,6%) пациентов , чаще с КЭ (36,8%) и АТИ (35%).
Заключение
Таким образом, проведенное нами исследование мужчин в возрасте 18—50 лет с АТИ, ЛИ и КЭ подтипами ИИ выявило основные факторы риска, которые включали АГ (83,2%), дислипидемию (50,4%), курение (67,2%), употребление алкоголя (29,6%), ожирение (16,8%), НРС (12%) и СД (8%). Частота этих факторов риска различалась в зависимости от подтипа ИИ и возраста пациентов. Повторный инсульт был зарегистрирован у 16,8% пациентов.
Профилактика является основной стратегией , направленной на снижение заболеваемости и смертности, связанных с инсультом, а адекватное лечение, контроль факторов риска и изменение образа жизни могут предотвратить до 50% инсультов [2]. Для вторичной профилактики вторичного инсульта наиболее важным является выявление этиологического механизма первичного инсульта и дополнительных факторов риска. Она заключается в оптимально й коррекции сосудистых факторов риска (АГ, дислипидемия, СД, заболевания сердца), назначении антиагрегантной или антикоагулянтной терапии, а также применяется при наличии показани й — инвазивных хирургических или эндоваскулярных вмешательств.
Профилактика является основной стратегией , направленной на снижение заболеваемости и смертности, связанных с инсультом, а адекватное лечение, контроль факторов риска и изменение образа жизни могут предотвратить до 50% инсультов [2]. Для вторичной профилактики вторичного инсульта наиболее важным является выявление этиологического механизма первичного инсульта и дополнительных факторов риска. Она заключается в оптимально й коррекции сосудистых факторов риска (АГ, дислипидемия, СД, заболевания сердца), назначении антиагрегантной или антикоагулянтной терапии, а также применяется при наличии показани й — инвазивных хирургических или эндоваскулярных вмешательств.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
The authors declare no conflicts of interest.
The authors declare no conflicts of interest.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Go AS, Mozaffarian D, Roger VL, et al. Heart disease and stroke statistics—2013 update: a report from the American Heart Association. Circulation. 2013;127(1):e6-e245.
https://doi.org/10.1161/CIR.0b013e31828124ad
2. Smajlović D. Strokes in young adults: epidemiology and prevention. Vasc Health Risk Manag. 2015;11:157-164.
https://doi.org/10.2147/VHRM.S53203
3. Tibæk M, Dehlendorff C, Jørgensen HS, et al. Kammersgaard LP. Increasing incidence of hospitalization for stroke and transient ischemic attack in young adults: a registry-based study. J Am Heart Assoc. 2016;5(5):e003158.
https://doi.org/10.1161/JAHA.115.003158
4. Nedeltchev K, der Maur TA, Georgiadis D, et al. Ischaemic stroke in young adults: predictors of outcome and recurrence. J Neurol Neurosurg Psychictry. 2005;76(2):191-195.
https://doi.org/10.1136/jnnp.2004.040543
5. Varona JF, Guerra JM, Bermejo F, et al. Causes of ischemic stroke in young adults, and evolution of the etiological diagnosis over the long term. Eur Neurol. 2007;57(4):212-218.
https://doi.org/10.1159/000099161
6. George MG, Tong X, Kuklina EV, et al. Trends in stroke hospitalizations and associated risk factors among children and young adults, 1995—2008.
Ann Neurol. 2011;70(5):713-721.
https://doi.org/10.1002/ana.22539
7. Marini C, Russo T, Felzani G. Incidence of stroke in young adults: a review. Stroke Res Treat. 2011;2011:535672.
https://doi.org/10.4061/2011/535672
8. Ohya Y, Matsuo R, Sato N, et al. Investigators for Fukuoka Stroke Registry. Causes of ischemic stroke in young adults versus non-young adults: A multicenter hospital-based observational study. PLoS One. 2022;17(7):e0268481.
https://doi.org/10.1371/journal.pone.0268481
9. Пизов Н.А., Скачкова О.А., Пизова Н.В. и др. Традиционные и редкие причины ишемического инсульта у лиц 18—50 лет. Consilium Medicum. 2021;23(2):122-126.
Pizov NA, Skachkova OA, Pizova NV, et al. Traditional and rare causes of ischemic stroke in 18 to 50-year old persons. Consilium Medicum. 2021;23(2):122-126. (In Russ.).
10. Ekker MS, Verhoeven JI, Schellekens MMI, et al. Risk Factors and Causes of Ischemic Stroke in 1322 Young Adults. Stroke. 2023;54(2):439-447.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.122.040524
11. Пизова Н.В. Этиологические особенности ишемических инсультов в молодом возрасте. Медицинский алфавит. 2018;1(1):36-44.
Pizova NV. Etiological features of ischemic strokes at young age. Medical Al-phabet. 2018;1(1):36-44. (In Russ.).
https://www.med-alphabet.com/jour/article/view/451/451
12. Пизов Н.А., Пизова Н.В. Острые нарушения мозгового кровообращения и пол. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2017;117(1-2):70-74
Pizov NA, Pizova NV. Sex differences in acute disturbances of cerebral blood circulation. Zhurnal Nevrologii i Psikhiatrii im. S.S. Korsakova. 2017;117(1-2):70-74. (In Russ.).
https://doi.org/10.17116/jnevro20171171270-74
13. Haberman S, Capildeo R, Rose FC. Sex differences in the incidence of cerebrovascular disease. J Epidemiol Community Health. 1981;35(1):45-50.
https://doi.org/10.1136/jech.35.1.45
14. Goldstein LB, Bertels C, Davis JN. Interrater reliability of the NIH stroke scale. Arch Neurol. 1989;46(6):660-662.
https://doi.org/10.1001/archneur.1989.00520420080026
15. Gao Y, Wang Y, Li D, et al. Disability assessment in stroke: Relationship among the pictorial-based Longshi Scale, the Barthel Index, and the modified Rankin Scale. Clin Rehab. 2021;35(4):606-613.
https://doi.org/10.1177/0269215520975922
16. Lennon S, Johnson L. The modified Rivermead Mobility Index: validity and reliability. Disabil Rehabil. 2000;22(18):833-839.
https://doi.org/10.1080/09638280050207884
17. Максимова М.Ю., Сазонова В.Ю. Факторы риска развития ишемического инсульта у мужчин и женщин в возрасте 45—74 лет. Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. 2023;15(4):38-44.
Maksimova MYu, Sazonova VYu. Risk factors for ischemic stroke in men and women aged 45—74 years. Nevrologiya, neiropsikhiatriya, psikhosomatika = Neurology, Neuropsychiatry, Psychosomatics. 2023;15(4):38-44. (In Russ.).
https://doi.org/10.14412/2074-2711-2023-4-38-44
18. Adams HP, Bendixen BH, Kappelle LJ, et al. Classification of subtype of acute ischemic stroke definitions for use in a multicenter clinical trial. Stroke. 1993;24(1):35-41.
https://doi.org/10.1161/01.STR.24.1.35
19. George MG. Risk Factors for Ischemic Stroke in Younger Adults: A Focused Update. Stroke. 2020;51(3):729-735.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.119.024156
20. WHO. A global brief on hypertension; 2013.
https://apps.who.int/iris/bitstream/10665/79059/1/WHO_DCO_WHD_2013.2_eng.pdf
21. Vallée A, Gabet A, Grave C, et al. Patterns of hypertension management in France in 2015: The ESTEBAN survey. J Clin Hypertens (Greenwich). 2020;22(4):663-672.
https://doi.org/10.1111/jch.13834
22. Tohgi H, Tajima T, Konno T, et al. The risk of cerebral infarction in non-valvular atrial fibrillation: effects of age, hypertension and antihypertensive treatment. Eur Neurol. 1993;24(1):35-41.
https://doi.org/10.1159/000116661
23. Park JH, Ovbiagele B, Hong KS, et al. Association of Systolic Blood Pressure with Progression of Symptomatic Intracranial Atherosclerotic Stenosis. J Stroke. 2017;19(3):304-311.
https://doi.org/10.5853/jos.2017.00136
24. SPS3 Study Group; Benavente OR, Coffey CS, Conwit R, et al. Blood-pressure targets in patients with recent lacunar stroke: the SPS3 randomised trial. Lancet. 2013;382:507-515.
https://doi.org/10.1016/S0140-6736(13)60852-1
25. Suzuki Y, Kaneko H, Yano Y, et al. Association of cardiovascular health metrics with risk of transition to hypertension in non-hypertensive young adults. Am J Hypertens. 2022;35(10):858-866.
https://doi.org/10.1093/ajh/hpac057
26. Tirschwell DL, Smith NL, Heckbert SR, et al. Association of cholesterol with stroke risk varies in stroke subtypes and patient subgroups. Neurology. 2004;63(10):1868-1875.
https://doi.org/10.1212/01.wnl.0000144282.42222.da
27. Putaala J, Metso AJ, Metso TM, et al. Analysis of 1008 consecutive patients aged 15 to 49 with first-ever ischemic stroke: the Helsinki Young Stroke Registry. Stroke. 2009;40:1195-1203.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.108.529883
28. Poisson SN, Hills NK, Sidney S. Prevalence of Atherosclerotic Risk Factors Among Children and Young Adults With Arterial Ischemic Stroke. JAMA Neurol. 2022;79(9):901-910.
https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2022.2077
29. Zhang Y, Moran AE. Trends in the Prevalence, Awareness, Treatment, and Control of Hypertension Among Young Adults in the United States, 1999 to 2014. Hypertension. 2017;70(4):736-742.
https://doi.org/10.1161/HYPERTENSIONAHA.117.09801
30. Wu Y, Xiong Y, Wang P, et al. Risk factors of cardiovascular and cerebrovascular diseases in young and middle-aged adults: A meta-analysis. Medicine (Baltimore). 2022;101(48):e32082.
https://doi.org/10.1097/MD.0000000000032082
31. Mitchell AB, Cole JW, McArdle PF, et al. Obesity increases risk of ischemic stroke in young adults. Stroke. 2015;46(6):1690-1692.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.115.008940
32. Roth GA, Johnson C, Abajobir A, et al. Global, regional, and national burden of cardiovascular diseases for 10 causes, 1990 to 2015. J Am Coll Cardiol. 2017;70(1):1-25.
https://doi.org/10.1016/j.jacc.2017.04.052
33. Gourraud JB, Khairy P, Abadir S, et al. Atrial fibrillation in young patients. Expert Rev Cardiovasc Ther. 2018;16(7):489-500.
https://doi.org/10.1080/14779072.2018.1490644
34. Maaijwee NA, Rutten-Jacobs LC, Schaapsmeerders P, et al. Ischaemic stroke in young adults: risk factors and long-term consequences. Nat Rev Neurol. 2014;10(6):315-325.
https://doi.org/10.1038/nrneurol.2014.72
35. Lau LH, Lew J, Borschmann K, et al. Prevalence of diabetes and its effects on stroke outcomes: A meta-analysis and literature review. J Diabetes Investig. 2019;10(3):780-792.
https://doi.org/10.1111/jdi.12932
36. Lancet O’Donnell MJ, Chin SL, Rangarajan S, et al. Global and regional effects of potentially modifiable risk factors associated with acute stroke in 32 countries (INTERSTROKE): a case-control study . Strok e. 2016;388(10046):761-775.
https://doi.org/10.1016/S0140-6736(16)30506-2
37. Aigner A, Grittner U, Rolfs A, et al. Contribution of established stroke risk factors to the burden of stroke in young adults. Stroke. 2017;48(7):1744-1751.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.117.016599
38. George M, Tong X, Bowman B. Prevalence of Cardiovascular Risk Factors and Strokes in Younger Adults. JAMA Neurology. 2017;74(6):695-703.
https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2017.0020
39. Mozaffarian D, Benjamin EJ, Go AS, et al. Heart Disease and Stroke Statistics-2016 Update: A Report From the American Heart Association. Circulation. 2016;133(15):e599.
https://doi.org/10.1161/CIR.0000000000000350
40. De los Rios F, Kleindorfer DO, Khoury J, et al. Trends in substance abuse preceding stroke among young adults a population-based study. Stroke. 2012;43(12):3179-3183.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.112.667808
41. Akter S, Goto A, Mizoue T. Smoking and the risk of type 2 diabetes in Japan: a systematic review and meta-analysis. J Epidemiol. 2017;27(12):553-561.
https://doi.org/10.1016/j.je.2016.12.017
42. Ilhan MN, Yapar D. Alcohol consumption and alcohol policy. Turk J Med Sci. 2020;50(5):1197-1202.
https://doi.org/10.3906/sag-2002-237
43. Mostofsky E, Chahal HS, Mukamal KJ, et al. Alcohol and Immediate Risk of Cardiovascular Events: A Systematic Review and Dose-Response Meta-Analysis. Circulation. 2016;133(10):979-987.
https://doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA.115.019743
44. Guiraud V, Amor MB, Mas JL, et al. Triggers of ischemic stroke: A systematic review. Stroke. 2010;41(11):2669-2677.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.110.597443
45. Smyth A, O’Donnell M, Rangarajan S, et al. INTERSTROKE Investigators. Alcohol Intake as a Risk Factor for Acute Stroke: The INTERSTROKE Study. Neurology. 2023;100(2):e142-e153.
https://doi.org/10.1212/WNL.0000000000201388
46. Zhang C, Qin YY, Chen Q, et al. Alcohol intake and risk of stroke: a dose-response meta-analysis of prospective studies. Int J Cardiol. 2014;174(3):669-677.
https://doi.org/10.1016/j.ijcard.2014.04.225
47. Patra J, Taylor B, Irving H, et al. Alcohol consumption and the risk of morbidity and mortality for different stroke types — a systematic review and meta-analysis. BMC Public Health. 2010;10(1):258.
https://doi.org/10.1186/1471-2458-10-258
48. Ronksley PE, Brien SE, Turner BJ, et al. Association of alcohol consumption with selected cardiovascular disease outcomes: a systematic review and meta-analysis. BMJ. 2011;342:d671.
https://doi.org/10.1136/bmj.d671
https://doi.org/10.1161/CIR.0b013e31828124ad
2. Smajlović D. Strokes in young adults: epidemiology and prevention. Vasc Health Risk Manag. 2015;11:157-164.
https://doi.org/10.2147/VHRM.S53203
3. Tibæk M, Dehlendorff C, Jørgensen HS, et al. Kammersgaard LP. Increasing incidence of hospitalization for stroke and transient ischemic attack in young adults: a registry-based study. J Am Heart Assoc. 2016;5(5):e003158.
https://doi.org/10.1161/JAHA.115.003158
4. Nedeltchev K, der Maur TA, Georgiadis D, et al. Ischaemic stroke in young adults: predictors of outcome and recurrence. J Neurol Neurosurg Psychictry. 2005;76(2):191-195.
https://doi.org/10.1136/jnnp.2004.040543
5. Varona JF, Guerra JM, Bermejo F, et al. Causes of ischemic stroke in young adults, and evolution of the etiological diagnosis over the long term. Eur Neurol. 2007;57(4):212-218.
https://doi.org/10.1159/000099161
6. George MG, Tong X, Kuklina EV, et al. Trends in stroke hospitalizations and associated risk factors among children and young adults, 1995—2008.
Ann Neurol. 2011;70(5):713-721.
https://doi.org/10.1002/ana.22539
7. Marini C, Russo T, Felzani G. Incidence of stroke in young adults: a review. Stroke Res Treat. 2011;2011:535672.
https://doi.org/10.4061/2011/535672
8. Ohya Y, Matsuo R, Sato N, et al. Investigators for Fukuoka Stroke Registry. Causes of ischemic stroke in young adults versus non-young adults: A multicenter hospital-based observational study. PLoS One. 2022;17(7):e0268481.
https://doi.org/10.1371/journal.pone.0268481
9. Пизов Н.А., Скачкова О.А., Пизова Н.В. и др. Традиционные и редкие причины ишемического инсульта у лиц 18—50 лет. Consilium Medicum. 2021;23(2):122-126.
Pizov NA, Skachkova OA, Pizova NV, et al. Traditional and rare causes of ischemic stroke in 18 to 50-year old persons. Consilium Medicum. 2021;23(2):122-126. (In Russ.).
10. Ekker MS, Verhoeven JI, Schellekens MMI, et al. Risk Factors and Causes of Ischemic Stroke in 1322 Young Adults. Stroke. 2023;54(2):439-447.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.122.040524
11. Пизова Н.В. Этиологические особенности ишемических инсультов в молодом возрасте. Медицинский алфавит. 2018;1(1):36-44.
Pizova NV. Etiological features of ischemic strokes at young age. Medical Al-phabet. 2018;1(1):36-44. (In Russ.).
https://www.med-alphabet.com/jour/article/view/451/451
12. Пизов Н.А., Пизова Н.В. Острые нарушения мозгового кровообращения и пол. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2017;117(1-2):70-74
Pizov NA, Pizova NV. Sex differences in acute disturbances of cerebral blood circulation. Zhurnal Nevrologii i Psikhiatrii im. S.S. Korsakova. 2017;117(1-2):70-74. (In Russ.).
https://doi.org/10.17116/jnevro20171171270-74
13. Haberman S, Capildeo R, Rose FC. Sex differences in the incidence of cerebrovascular disease. J Epidemiol Community Health. 1981;35(1):45-50.
https://doi.org/10.1136/jech.35.1.45
14. Goldstein LB, Bertels C, Davis JN. Interrater reliability of the NIH stroke scale. Arch Neurol. 1989;46(6):660-662.
https://doi.org/10.1001/archneur.1989.00520420080026
15. Gao Y, Wang Y, Li D, et al. Disability assessment in stroke: Relationship among the pictorial-based Longshi Scale, the Barthel Index, and the modified Rankin Scale. Clin Rehab. 2021;35(4):606-613.
https://doi.org/10.1177/0269215520975922
16. Lennon S, Johnson L. The modified Rivermead Mobility Index: validity and reliability. Disabil Rehabil. 2000;22(18):833-839.
https://doi.org/10.1080/09638280050207884
17. Максимова М.Ю., Сазонова В.Ю. Факторы риска развития ишемического инсульта у мужчин и женщин в возрасте 45—74 лет. Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. 2023;15(4):38-44.
Maksimova MYu, Sazonova VYu. Risk factors for ischemic stroke in men and women aged 45—74 years. Nevrologiya, neiropsikhiatriya, psikhosomatika = Neurology, Neuropsychiatry, Psychosomatics. 2023;15(4):38-44. (In Russ.).
https://doi.org/10.14412/2074-2711-2023-4-38-44
18. Adams HP, Bendixen BH, Kappelle LJ, et al. Classification of subtype of acute ischemic stroke definitions for use in a multicenter clinical trial. Stroke. 1993;24(1):35-41.
https://doi.org/10.1161/01.STR.24.1.35
19. George MG. Risk Factors for Ischemic Stroke in Younger Adults: A Focused Update. Stroke. 2020;51(3):729-735.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.119.024156
20. WHO. A global brief on hypertension; 2013.
https://apps.who.int/iris/bitstream/10665/79059/1/WHO_DCO_WHD_2013.2_eng.pdf
21. Vallée A, Gabet A, Grave C, et al. Patterns of hypertension management in France in 2015: The ESTEBAN survey. J Clin Hypertens (Greenwich). 2020;22(4):663-672.
https://doi.org/10.1111/jch.13834
22. Tohgi H, Tajima T, Konno T, et al. The risk of cerebral infarction in non-valvular atrial fibrillation: effects of age, hypertension and antihypertensive treatment. Eur Neurol. 1993;24(1):35-41.
https://doi.org/10.1159/000116661
23. Park JH, Ovbiagele B, Hong KS, et al. Association of Systolic Blood Pressure with Progression of Symptomatic Intracranial Atherosclerotic Stenosis. J Stroke. 2017;19(3):304-311.
https://doi.org/10.5853/jos.2017.00136
24. SPS3 Study Group; Benavente OR, Coffey CS, Conwit R, et al. Blood-pressure targets in patients with recent lacunar stroke: the SPS3 randomised trial. Lancet. 2013;382:507-515.
https://doi.org/10.1016/S0140-6736(13)60852-1
25. Suzuki Y, Kaneko H, Yano Y, et al. Association of cardiovascular health metrics with risk of transition to hypertension in non-hypertensive young adults. Am J Hypertens. 2022;35(10):858-866.
https://doi.org/10.1093/ajh/hpac057
26. Tirschwell DL, Smith NL, Heckbert SR, et al. Association of cholesterol with stroke risk varies in stroke subtypes and patient subgroups. Neurology. 2004;63(10):1868-1875.
https://doi.org/10.1212/01.wnl.0000144282.42222.da
27. Putaala J, Metso AJ, Metso TM, et al. Analysis of 1008 consecutive patients aged 15 to 49 with first-ever ischemic stroke: the Helsinki Young Stroke Registry. Stroke. 2009;40:1195-1203.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.108.529883
28. Poisson SN, Hills NK, Sidney S. Prevalence of Atherosclerotic Risk Factors Among Children and Young Adults With Arterial Ischemic Stroke. JAMA Neurol. 2022;79(9):901-910.
https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2022.2077
29. Zhang Y, Moran AE. Trends in the Prevalence, Awareness, Treatment, and Control of Hypertension Among Young Adults in the United States, 1999 to 2014. Hypertension. 2017;70(4):736-742.
https://doi.org/10.1161/HYPERTENSIONAHA.117.09801
30. Wu Y, Xiong Y, Wang P, et al. Risk factors of cardiovascular and cerebrovascular diseases in young and middle-aged adults: A meta-analysis. Medicine (Baltimore). 2022;101(48):e32082.
https://doi.org/10.1097/MD.0000000000032082
31. Mitchell AB, Cole JW, McArdle PF, et al. Obesity increases risk of ischemic stroke in young adults. Stroke. 2015;46(6):1690-1692.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.115.008940
32. Roth GA, Johnson C, Abajobir A, et al. Global, regional, and national burden of cardiovascular diseases for 10 causes, 1990 to 2015. J Am Coll Cardiol. 2017;70(1):1-25.
https://doi.org/10.1016/j.jacc.2017.04.052
33. Gourraud JB, Khairy P, Abadir S, et al. Atrial fibrillation in young patients. Expert Rev Cardiovasc Ther. 2018;16(7):489-500.
https://doi.org/10.1080/14779072.2018.1490644
34. Maaijwee NA, Rutten-Jacobs LC, Schaapsmeerders P, et al. Ischaemic stroke in young adults: risk factors and long-term consequences. Nat Rev Neurol. 2014;10(6):315-325.
https://doi.org/10.1038/nrneurol.2014.72
35. Lau LH, Lew J, Borschmann K, et al. Prevalence of diabetes and its effects on stroke outcomes: A meta-analysis and literature review. J Diabetes Investig. 2019;10(3):780-792.
https://doi.org/10.1111/jdi.12932
36. Lancet O’Donnell MJ, Chin SL, Rangarajan S, et al. Global and regional effects of potentially modifiable risk factors associated with acute stroke in 32 countries (INTERSTROKE): a case-control study . Strok e. 2016;388(10046):761-775.
https://doi.org/10.1016/S0140-6736(16)30506-2
37. Aigner A, Grittner U, Rolfs A, et al. Contribution of established stroke risk factors to the burden of stroke in young adults. Stroke. 2017;48(7):1744-1751.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.117.016599
38. George M, Tong X, Bowman B. Prevalence of Cardiovascular Risk Factors and Strokes in Younger Adults. JAMA Neurology. 2017;74(6):695-703.
https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2017.0020
39. Mozaffarian D, Benjamin EJ, Go AS, et al. Heart Disease and Stroke Statistics-2016 Update: A Report From the American Heart Association. Circulation. 2016;133(15):e599.
https://doi.org/10.1161/CIR.0000000000000350
40. De los Rios F, Kleindorfer DO, Khoury J, et al. Trends in substance abuse preceding stroke among young adults a population-based study. Stroke. 2012;43(12):3179-3183.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.112.667808
41. Akter S, Goto A, Mizoue T. Smoking and the risk of type 2 diabetes in Japan: a systematic review and meta-analysis. J Epidemiol. 2017;27(12):553-561.
https://doi.org/10.1016/j.je.2016.12.017
42. Ilhan MN, Yapar D. Alcohol consumption and alcohol policy. Turk J Med Sci. 2020;50(5):1197-1202.
https://doi.org/10.3906/sag-2002-237
43. Mostofsky E, Chahal HS, Mukamal KJ, et al. Alcohol and Immediate Risk of Cardiovascular Events: A Systematic Review and Dose-Response Meta-Analysis. Circulation. 2016;133(10):979-987.
https://doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA.115.019743
44. Guiraud V, Amor MB, Mas JL, et al. Triggers of ischemic stroke: A systematic review. Stroke. 2010;41(11):2669-2677.
https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.110.597443
45. Smyth A, O’Donnell M, Rangarajan S, et al. INTERSTROKE Investigators. Alcohol Intake as a Risk Factor for Acute Stroke: The INTERSTROKE Study. Neurology. 2023;100(2):e142-e153.
https://doi.org/10.1212/WNL.0000000000201388
46. Zhang C, Qin YY, Chen Q, et al. Alcohol intake and risk of stroke: a dose-response meta-analysis of prospective studies. Int J Cardiol. 2014;174(3):669-677.
https://doi.org/10.1016/j.ijcard.2014.04.225
47. Patra J, Taylor B, Irving H, et al. Alcohol consumption and the risk of morbidity and mortality for different stroke types — a systematic review and meta-analysis. BMC Public Health. 2010;10(1):258.
https://doi.org/10.1186/1471-2458-10-258
48. Ronksley PE, Brien SE, Turner BJ, et al. Association of alcohol consumption with selected cardiovascular disease outcomes: a systematic review and meta-analysis. BMJ. 2011;342:d671.
https://doi.org/10.1136/bmj.d671